Сегодня мы поговорим с Сергеем Колешней. Повод, более чем интересный: скоро состоится премьера его новой полнометражной комедии в стиле диско — «Мишура», где он, одновременно играет главную роль, и является креативным продюсером. Его персонаж — запутавшийся и отчаявшийся бизнесмен, который решает исправить все свои проблемы достаточно нестандартным способом — с помощью грима и парика он перевоплощается в женщину. Режиссер фильма Лилия Трофимова, продюсеры Рустам Мусаев и Юрий Рязанов.
— Давайте поговорим о вашем новом проекте «Мишура». Вы говорите, что это комедия в стиле диско. Что это значит? Это в какой-то степени музыкальный фильм?
— Во-первых, стиль диско — это яркость. А яркие, жизнеутверждающие краски, так необходимы в нашей жизни. Диско – это состояние легкой влюбленности, причем независимо от возраста. А, во-вторых, это музыка, которой в нашем фильме много. Под нее актеры и танцуют, и поют и существуют.
— Расскажите про музыку в этом фильме. Кто её создавал?
— К процессу было подключено много людей. Но, основной композитор Вячеслав Тюрин — музыкальный продюсер и основатель легендарной группы «Рефлекс». В «Мишуре» много, как старых хитов, так и новых. К нам на съемки специально из Лондона прилетала певица Талиша. Премьера песни, которую она записала в Лондоне, состоится в нашем фильме. Два героя танцуют под эту лирическо-романическую музыку: ночная Москва, Новый Арбат, Белый дом, всё в огнях – это очень красиво. Также, с нами работал рэпер Вася Ямайский, который написал трек про бабу Шуру — главную героиню.
— Вам приходилось переодеваться в женщину. Расскажите немного об этом.
— Да, мой герой, скрываясь от кредиторов, надевает женский парик, а затем понимает, что так можно спрятаться не только от кредиторов, но и от проблем. Перевоплощаться в женщину было очень сложно. Надо определенным образом уметь сидеть, стоять, ходить. Внешне приходилось многое менять: утягивать талию, прятать плечи, бицепсы и кадык. В среднем, только на грим уходило часа полтора-два. И это без губ и парика, а ведь потом я ещё одевался. Также, мне клеили длинные ногти, и это страшная история. Наклеивали мне их быстро, и заканчивали со словами: «Серёжа, они легко снимаются». А потом, гримеры еще около часу сдирали их, и сами чуть не плакали. С ногтями делать всё очень неудобно. Я понимаю, брать сумочку, набирать СМС. Ну а как ходить в туалет? Минуточку, а как дамы всё это делают? Не стоит обходить стороной внутренний мир женщины. Когда ты в чулках и ногтями снимаешь их, ты понимаешь, что женщины – это героини. Они ради нас, мужиков, делают чудеса. Они тратят столько времени, чтобы просто понравиться нам. Это фантастика.
— Сергей, расскажите о начале вашей карьеры. В вашей семье есть представители творческих профессий?
— У меня простая семья: как раньше любили говорить, из семьи рабочих-крестьян, по комсомольско-партийной линии я бы выдвинулся далеко. Ничего творческого в моей жизни не было. Помню, что мама работала в магазине «Овощи и фрукты» продавщицей, и приносила домой прекрасные фрукты. А тогда, это был дефицит. Всё было дефицитом.
— А когда у вас проявился интерес к творчеству? Родители способствовали его развитию или были против?
— Творчеством я интересовался с самого детства: во дворе мы устраивали свой театр, репетировали какие-то отрывки и скетчи, показывали возле дома. Собирались все соседи, приходили наши бабушки, дедушки. Затем, я учился в спортивной школе – много лет занимался дзюдо, рядом со «старым» цирком, что на Цветном бульваре. Вот там я и проводил свободное время. Благо, моя сестра и бабушка там работали. И именно там у меня проявился серьезный интерес к творчеству. А помогали мне в этом клоуны, с которыми я дружил. Родители, конечно же, поощряли мою увлеченность.
— И вы сразу решили поступить в театральный, стать актером?
— Нет, легких путей я не ищу. После девятого класса я поступил в геологоразведочный техникум, думал — это романтика. Но долго не выдержал, «спасался» только тем, что играл в театре-студии на улице Чехова. А после, пошел служить на флот. Через три года, когда вернулся, мой театр стал уже профессиональным, и получил название: московский театр «Камерная сцена».
— А как же вы в итоге вы закончили Щукинское?
— Мы с друзьями ставили спектакли, которые показывали на малой сцене Театра на Таганке. После одного спектакля, я познакомился с Валерием Золотухиным, который пригласил меня в спектакль «Подросток» Юрия Любимова. На Таганке в то время, проходили занятия у студентов Щукинского училища, и мне позволили быть там вольным слушателем. Чуть позже, меня зачислили в труппу Театра на Таганке, а после — взяли в театральный институт имени Щукина, на курс Аллы Казанской. После окончания «Щуки» я был зачислен в МХТ имени Чехова, а вот «любовь» с кинематографом началась позже.
— Можно сказать, что вы росли, как драматический театральный актер?
— Да, именно так. С кино у меня отношения начались гораздо позже, потому что сначала я грезил только театром, и о кино даже не думал. Меня приглашали на какие-то пробы, даже на Мосфильм ездил. Но я к этому относился спустя рукава: возьмут, не возьмут, всё равно.
— Но судя по вашей фильмографии, вы не просто пришли в кино, а сделали это очень успешно. Расскажите о нескольких самых ярких эпизодах?
— Сниматься в кино я начал только в 40 лет. Помню, когда снимался в роли Сергея Бабкина, в экранизации романов Елены Михалковой, по сценарию должна была быть драка, и был приглашён профессиональный каскадер. Но он был совсем не похож на меня, в кадре это было бы видно. Я решил исполнить эпизод сам, без дублера: меня заставляли падать с лестниц, впечатываться в стены и так далее. Я отснялся, а потом пожалел: всё болело и синяки остались. Но надо, значит надо. Все же обошлось без травм.
Ещё был случай во время съёмок сериала «Море по колено» в Геленджике. Нужно было снять сцену, где мы с девушкой, «плотно» одетые, сидим в надувной лодке, которая потом переворачивается. Я должен был поплыть за ней и вытащить на поверхность. Снимать планировали на мелководье, поставили лодку, но пока настраивали камеру – солнце и течение сделали свое дело, и лодка оказалась немного не там. Начали снимать, лодка переворачивается, мы оказываемся в воде, и тут я понимаю – глубина совсем другая, и я не чувствую дна. Я почти было уже запаниковал, ведь был в полной амуниции, а тяжелые сапоги тянули меня вниз. Потом я, конечно, под водой их снял и всплыл наружу. Но признаюсь, в какой-то момент было очень страшно.
Сергей, благодарим за интервью. Желаем вам положительных эмоций, отличного настроения и море энергии.
